ДЕЛО № А40-147748/2023-52-1200

Дата подачи искового заявления: 03.07.2023

Дата принятия решения судом первой инстанции: 22.12.2023

Истец: СКП «Комсомольский»

Регион регистрации истца: Оренбургская область

Ответчик: ООО РСО «ЕВРОИНС»

Третьи лица: Министерство сельского хозяйства, торговли, пищевой и перерабатывающей промышленности Оренбургской области, Союз «Единое объединение страховщиков агропромышленного комплекса — Национальный союз агростраховщиков»

Объект страхования: урожай сельскохозяйственных культур

 

СУТЬ ДЕЛА

СКП «Комсомольский» обратился в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением к ООО РСО «ЕВРОИНС» о признании ничтожными либо незаключенными пп. 5.2.1, 2.8 договора страхования, о признании ничтожными пп. 1.2.14, 4.3, 4.4, 4.5.6 Правил страхования.

Между истцом и ответчиком заключен договор страхования (урожая сельскохозяйственных культур), осуществляемого с государственной поддержкой, от 31.05.2021.

На страхование приняты посевы пшеницы яровой.

Пшеница яровая на площади 14 725 га, средняя цена реализации — 1 144,7 руб. за 1 ц, средняя урожайность — 10,06 ц/га, страховая стоимость — 169 568 417 руб., страховая сумма — 169 568 417 руб.

Истец указывает, что в течение вегетационного периода имели место опасные природные явления — засуха воздушная и засуха почвенная, в подтверждение чего ссылается на справку Росгидромета от 09.07.2021.

Указом губернатора Оренбургской области от 02.07.2021 на территории страхования — в Адамовском районе Оренбургской области — введен режим чрезвычайной ситуации.

В результате опасных явлений случился недобор урожая пшеницы.

Согласно сведениям о сборе урожая сельскохозяйственных культур (форма № 2-фермер), сбор урожая пшеницы яровой составил 15 710 ц.

Истец полагает, что, таким образом, имеет место страховой случай. Согласно расчету истца, расчет недобора следующий.

Всего собрано 15 710 ц.

Принято на страхование 148 133 ц из расчета: 14 725 × 10,06.

Недобор пшеницы составил 132 423 ц из расчета: 148 133 - 15 710.

В соответствии с условиями договора страхования безусловная франшиза по пшенице — 15 %.

Расчет франшизы составляет 25 435 262 руб. из расчета: 169 568 417 / 100 × 15.

Как указывает истец, расчет убытка по пшенице яровой — 132 423 (недобор) × 1 144,7 (средняя цена за центнер) - 25 435 262 (франшиза) — составляет 126 149 346 руб.

Ответчик отказал в выплате страхового возмещения. Посчитав отказ в выплате страхового возмещения незаконным, истец обратился в суд.

Решением арбитражного суда города Москвы от 21.02.2023 по делу № А40-280692/2022-63-2148 истцу отказано в удовлетворении исковых требований о взыскании страхового возмещения со ссылкой на оспариваемые пункты договора и Правил страхования.

По мнению истца, условия пп. 5.2.1, 2.8 договора страхования и пп. 1.2.14, 4.3, 4.4, 4.5.6 Правил страхования являются ничтожными, поскольку противоречат ст. 2, 8 ФЗ от 25.07.2011 № 260-ФЗ (ред. от 30.12.2021) «О государственной поддержке в сфере сельскохозяйственного страхования и о внесении изменений в Федеральный закон «О развитии сельского хозяйства», ст. 166, 168, 422, 929, 942, 954, 975 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 2, 8 ФЗ № 260-ФЗ, п. 1.2.26 Правил страхования:

утрата — в период действия договора по причине события.

В соответствии с пп. 4.3, 4.4 Правил страхования:

утрата — в период страхования по причине события в период страхования.

То есть, как указывает истец, страховщик изменил условия для признания страхового случая состоявшимся, изменил понятие «страховой случай» по сравнению с тем, как они предусмотрены в ФЗ № 260-ФЗ. В результате такого изменения любое событие, явившееся причиной утраты, можно признать нестраховым на основании пп. 2.8, 5.2.1 договора и пп. 4.3, 4.4 Правил страхования.

В соответствии со ст. 2, 8 ФЗ № 260-ФЗ и п. 1.2.26 Правил страхования, любое событие, явившееся причиной утраты в период действия договора страхования, является страховым.

В соответствии с п. 4.3 Правил страхования, не является страховым событие, которое явилось причиной утраты урожая в период действия договора страхования, но произошло не в период страхования.

То есть, как указывает истец, противоречит публичному порядку определение понятий страхового случая, страхового риска, определенных в ФЗ № 260-ФЗ, следовательно, посягает на публичный интерес. Единственное основание для признания события нестраховым — если оно не явилось причиной утраты урожая. Иных оснований ФЗ № 260-ФЗ не содержит. Закон не предоставляет страховщику права признавать нестраховым событие, соответствующее критериям для признания его состоявшимся, подтвержденное справкой Росгидромета (п. 9.5.6 Правил страхования), явившееся причиной утраты урожая в период действия договора страхования.

Истец указывает, что ни ФЗ № 260-ФЗ, ни Гражданский кодекс Российской Федерации не содержит понятия периода страхования, содержащегося в Правилах страхования (п. 1.2.14).

Согласно пункту 1.2.14 Правил страхования, период страхования — период времени, установленный договором сельскохозяйственного страхования, в течение которого наступление событий, предусмотренных договором сельскохозяйственного страхования из числа указанных в п. 4.2 Правил страхования, может повлечь утрату (гибель) урожая сельскохозяйственных культур, утрату (гибель) посадок многолетних насаждений и наступление страхового случая.

Вместе с тем, по мнению истца, указанное положение Правил страхования противоречит следующему:

- п. 1.2.26 Правил страхования утрата (гибель) урожая сельскохозяйственной культуры — имевшее место в период действия договора сельскохозяйственного страхования снижение фактического урожая сельскохозяйственной культуры, в том числе урожая многолетних насаждений, по сравнению с запланированным урожаем в результате наступления событий, предусмотренных ст. 8 ФЗ № 260-ФЗ;

- ч. 1 п. 1 ст. 8 ФЗ № 260-ФЗ «О государственной поддержке в сфере сельскохозяйственного страхования».

- п. 4 ч. 1 ст. 942 Гражданского кодекса Российской Федерации, который указывает, что «при заключении договора имущественного страхования между страхователем и страховщиком должно быть достигнуто соглашение: о сроке действия договора».

С учетом изложенного истец указывает, что ответчиком намеренно подменяется понятие: вместо срока действия договора ссылается на период страхования.

При этом истец указывает, что форма договора страхования является стандартной (бланкетной). Указание в договоре страхования п. 2.7 «Срок действия настоящего договора» обусловлено соблюдением критериев и условий, предусмотренных ст. 4 ФЗ № 260-ФЗ. Действия ответчика по включению в условия страхования пп. 1.2.14, 4.3, 4.4, 4.5.6 Правил страхования, пп. 2.8, 5.2.1 договора страхования являются злоупотреблением своими правами, поскольку применение указанных пунктов позволяет ответчику не исполнять принятые на себя обязательства и фактически освобождают ответчика от выплаты страхового возмещения. Ввиду изложенного оспариваемые положения договора и Правил страхования, связанные с необходимостью учитывать опасные агроклиматические явления, произошедшие только после уплаты первой части страховой премии, являются противоречащими нормам Гражданского кодекса Российской Федерации, ФЗ № 260-ФЗ, Правил страхования.

Истец указывает, что срок исковой давности по исковому заявлению, в соответствии со ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, составляет три года.

Страхование, обусловленное договором страхования, распространяется на страховые случаи, происшедшие после вступления договора страхования в силу, если в договоре не предусмотрен иной срок начала действия страхования.

Страховой случай, в соответствии со ст. 2 ФЗ № 260-ФЗ, — утрата (гибель) урожая.

То есть, как указывает истец, ни в ФЗ № 260-ФЗ, ни в Гражданском кодексе Российской Федерации нет указания, что опасное явление учитывается после уплаты страхового платежа. Договор вступил в силу с даты подписания, но страхование распространяется на страховые события после уплаты страховой премии. Таким событием является утрата (гибель) урожая после уплаты страховой премии по причине действия явления, имевшего место после вступления в силу договора страхования — 31.05.2021. То есть действие явления учитывается после подписания договора, а утрата (гибель) учитывается после уплаты страховой премии. Таким образом, разделяются следующие понятия: начало действия договора страхования для целей учета опасных явлений и период ответственности страховщика (период страхования) в отношении утраты (гибели) урожая, имевшей место после уплаты страховой премии. То есть в период страхования должна произойти утрата (гибель) урожая, а событие должно иметь место с начала срока действия договора — 31.05.2021. Чтобы страховой случай был признан наступившим, необходимо чтобы утрата (гибель) случилась после уплаты страхового платежа, а опасное явление наступило в период действия договора — с 31.05.2021.

По мнению истца, страховщик сформулировал пп. 1.2.14, 4.3, 4.4, 4.5.6 Правил страхования, пп. 2.8, 4.5.6 договора, которые позволяют отказать в выплате, если имели место опасные явления, начавшиеся до начала периода страхования. Понятия «период страхования» нет ни в ФЗ № 260-ФЗ, ни в Гражданском кодексе Российской Федерации. Этот термин позволяет страховщику в одностороннем порядке отказываться от выплаты страхового возмещения в результате действия событий, начавшихся до уплаты страхового платежа.

Конструкция, предусмотренная в ФЗ № 260-ФЗ:

утрата (гибель) должна произойти в период действия договора по причине опасных явлений в период действия договора, то есть с 31.05.2021.

Конструкция, предусмотренная пп. 1.2.14, 4.3, 4.4, 4.5.6 Правил страхования, пп. 2.8, 5.2.1 договора:

утрата (гибель) урожая должна произойти после уплаты страхового платежа по причине опасных явлений, то есть с 15.06.2021, притом что после 15.06.2021 опасные явления должны достигнуть критериев, то есть засуха должна длиться 30 дней;

в качестве основания для отказа учитываются опасные явления, имевшие место до заключения договора.

Из содержания искового заявления усматривается, что п. 5.2.1 договора в части критериев отсылает к п. 2.4, который не содержит условия о критериях событий. Критерии для признания события состоявшимся установлены в приложении № 3 к договору и не зависят от даты уплаты страховой премии. Таким образом, п. 5.2.1 обладает признаками незаключенности, то есть является несогласованным (отсутствующим). Пункт 2.8 договора страхования обладает признаками незаключенности, поскольку противоречит п. 1.1 договора страхования и п. 9 заявления на страхование, то есть является несогласованным (отсутствующим). Таким образом, начало периода страхования сторонами не согласовано, потому что договор содержит взаимоисключающие условия о начале периода страхования: согласно п. 9 заявления — с 31.05.2021, согласно п. 2.8 договора — с даты уплаты страховой премии.

То есть, по мнению истца, страховая компания произвольно исказила правовое понятие «страховой случай» и дала иное определение, предусмотрев более узкое понятие страхового случая. Фактически действия ответчика привели к фиксации в Правилах страхования нового понятия страхового случая, что является грубым нарушением ст. 2, 8 ФЗ № 260-ФЗ.

Истец в своих письменных пояснениях ссылается на постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», согласно которому при рассмотрении споров, возникающих из договоров, включая те, исполнение которых связано с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, судам следует принимать во внимание следующее. В тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения п. 2 ст. 428 Гражданского кодекса Российской Федерации о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента. В то же время, поскольку согласно п. 4 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации или о ничтожности таких условий по ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Таким образом, как указывает истец, заявленные требования о признании незаключенными (несогласованными, недействующими) либо ничтожными оспариваемых условий договора, по своей сути, направлены на изменение условий договора путем их исключения. Следовательно, к рассматриваемым правоотношениям в полной мере подлежит применению норма ст. 428 Гражданского кодекса Российской Федерации в совокупности с разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации.

Возражая по исковым требованиям, ответчик в своем отзыве ссылается на следующие обстоятельства.

Истец в своем исковом заявлении просит признать незаключенными пп. 2.8. и 5.2.1 договора страхования. Ответчик считает требование истца необоснованным ввиду того, что, в соответствии со ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации, договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Статья 942 Гражданского кодекса Российской Федерации определяет, что к существенным условиям договора страхования относятся следующие условия: об определенном имуществе или имущественном интересе; о характере события, на случай которого осуществляется страхование; о размере страховой суммы; о сроке действия договора.

Как указывает ответчик, ни п. 2.8 («страхование, обусловленное настоящим договором (период страхования в отношении каждой сельскохозяйственной культуры) начинается с 00 часов 00 минут дня уплаты всей суммы первого страхового взноса (п. 2.3.1 настоящего договора), но не ранее дня начала посева/посадки данной сельскохозяйственной культуры, и оканчивается в 24 часа 00 минут дня, указанного как дата окончания уборки урожая данной сельскохозяйственной культуры в таблице п. 2.1. настоящего договора»), ни п. 5.2.1 («дата отсчета критериев событий, указанных в п. 2.4 настоящего договора, начинается с даты начала периода страхования (п. 2.8 настоящего договора)») договора страхования, которые оспаривает истец, не относится к существенным условиям договора страхования, поэтому не может служить основанием для признания договора страхования незаключенным.

В Информационном письме Президиума ВАС РФ от 25.02.2014 № 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными» (п. 1) указано, что «если сторонами не достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, то он не считается заключенным и к нему неприменимы правила об основаниях недействительности сделок». Истец же в своем исковом заявлении просит признать незаключенными отдельные условия договора страхования, притом что существенные условия договора страхования им не оспариваются.

При подписании договора страхования у сторон не возникало споров в отношении каких-либо из его условий. Доказательств обратного, в том числе наличия преддоговорных споров об этом, в материалах дела не имеется. Доказательств того, что истец при заключении договора страхования действовал против своей воли и не в своем интересе, что ему было отказано в изменении, исключении отдельных пунктов договора, указании дополнительных пунктов в договоре, в материалы дела не представлено.

Истец утверждает, что оспариваемые им пункты Правил страхования являются ничтожными ввиду того, что они противоречат публичным интересам (ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу п. 75 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» применительно к ст. 166 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды.

Противоречие публичным интересам, по мнению истца, выражается в том, что не были достигнуты цели государственной политики в результате заключения договора страхования.

Ответчик в своем отзыве указывает, что, как следует из положений ФЗ № 260-ФЗ, государственная поддержка в сфере сельскохозяйственного страхования при осуществлении страховой защиты заключается в субсидировании части страховой премии по договорам сельскохозяйственного страхования. Истцу была предоставлена государственная поддержка в виде уплаты второго страхового взноса по договору страхования.

В исковом заявлении истец указывает, что п. 4.5.6 Правил страхования является ничтожными. Истец ошибочно полагает, что данное условие противоречит нормам ФЗ № 260-ФЗ. Применение п. 4.5.6 Правил страхования является одним из самых применяемых положений Правил страхования.

В соответствии с п. 4.5.6 Правил страхования, не относятся к страховым случаям и выплата страхового возмещения не производится в случае гибели урожая в результате событий: наступивших до начала периода страхования; более 25 % которых было зафиксировано до начала периода страхования.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 21.02.2023 по делу № А40-280692/2022-63-2148 истцу отказано в иске о выплате страхового возмещения, в том числе с учетом положений пп. 2.8 и 5.2.1 договора страхования, пп. 1.2.14, 4.3, 4.4, 4.5.6 Правил страхования. Девятый арбитражный апелляционный суд в постановлении от 22.05.2023 оставил в силе решение Арбитражного суда города Москвы от 21.02.2023, Арбитражный суд Московского округа постановлением от 28.08.2023 отказал истцу в удовлетворении кассационной жалобы.

По мнению ответчика, истец пытается искусственно вывести противоречие договора страхования ФЗ № 260-ФЗ из отсутствия в законе буквальных формулировок, которые есть в тексте договора страхования (в том числе в правилах страхования): в ФЗ № 260-ФЗ не переписаны слово в слово все оспариваемые истцом пункты договора страхования. Утверждение истца о том, что страховщик ограничил условие об ответственности по сравнению с тем, как это предусмотрено в законе, не соответствует действительности.

Понятие утраты (гибели) урожая сельскохозяйственной культуры определено в п. 13 ст. 2 ФЗ № 260-ФЗ.

Согласно п. 13 ст. 2 ФЗ № 260-ФЗ, утрата (гибель) урожая сельскохозяйственной культуры — имевшие место в период действия договора сельскохозяйственного страхования снижение фактического урожая сельскохозяйственной культуры, в том числе урожая многолетних насаждений, по сравнению с запланированным урожаем в результате наступления всех, нескольких или одного из событий, предусмотренных пп. 1–3 ч. 1 ст. 8 Федерального закона, либо потеря урожая сельскохозяйственной культуры, в том числе урожая многолетних насаждений, на земельном участке или его части в результате наступления события, предусмотренного п. 4 ч. 1 ст. 8 Федерального закона.

Как указывает ответчик, данное положение закона никак не противоречит п. 5.2.1 договора страхования.

Согласно п. 5.2.1 договора страхования, дата отсчета критериев событий, указанных в п. 2.4 договора, начинается с даты начала периода страхования (п. 2.8 договора).

Согласно п. 2.8 договора, страхование, обусловленное договором (период страхования в отношении каждой сельскохозяйственной культуры) начинается с 00 часов 00 минут дня уплаты всей суммы первого страхового взноса (п. 2.3.1 договора), но не ранее дня начала посева/посадки данной сельскохозяйственной культуры, и оканчивается в 24 часа 00 минут дня, указанного как дата окончания уборки урожая данной сельскохозяйственной культуры в таблице п. 2.1 договора.

По мнению ответчика, никакого противоречия между п. 13 ст. 2 ФЗ № 260-ФЗ и п. 5.2.1 договора страхования нет. Страховщик никак не ограничивал страхователя в уплате страховой премии в момент заключения договора страхования. Являясь профессиональным участником рынка сельскохозяйственного производства, истец должен был понимать, что опасные природные явления, которые могут повлечь за собой утрату сельскохозяйственной культуры, могут наступить в любой момент. В связи с этим в интересах истца было осуществить уплату страховой премии в наиболее ранний период. Таким образом, никаких противоречий в ст. 2 ФЗ № 260-ФЗ и п. 5.2.1 договора страхования не содержится, а доводы истца основаны на неправильном толковании норм материального права. Отсутствие в ФЗ № 260-ФЗ критериев для признания событий страховыми не означает, что такие критерии не могут быть установлены сторонами. В противном случае положения ФЗ № 260-ФЗ были бы невыполнимы. Истец не спорит с критериями опасных природных явлений, утвержденными сторонами (в приложении № 3 к договору страхования), несмотря на то, что эти критерии также отсутствуют в тексте ФЗ № 260-ФЗ. Однако истец спорит с порядком начала отсчета критериев (п. 5.2.1 договора страхования). Указывая на противоречие условий договора страхования положениям ФЗ № 260-ФЗ, истец не приводит каких-либо императивных норм данного закона. Несовпадение текста диспозитивной нормы закона с текстом сделки не может создавать противоречие по смыслу ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. Истец осознанно путает понятия «срок действия договора» (п. 2.7 договора страхования) и «период страхования» (п. 2.8 договора страхования). Вместе с тем данные понятия не тождественны, что является обычным для многих видов страхования (например, агрострахование, страхование ответственности перед третьими лицами, страхование грузов, страхование выезжающих за рубеж и т. д.)

С момента заключения (подписания) договора у страхователя появляется обязанность уплатить страховую премию в размере и в сроки, которые согласованы в договоре страхования. Незаключенный договор страхования не породил бы у страхователя обязанности уплатить страховую премию. С момента уплаты страховой премии начинается период страхования (т. е. период ответственности страховщика).

Ответчик утвердил Правила страхования в редакции, принятой Национальным союзом агростраховщиков и утвержденной Банком России, Министерством сельского хозяйства РФ, Министерством финансов РФ.

Правила страхования приняты Национальным союзом агростраховщиков в рамках его компетенции, установленной ФЗ № 260-ФЗ. В силу п. 1 ст. 943 ГК РФ Правила страхования являются обязательными для сторон договора страхования и не могут быть произвольно не применены на том основании, что отдельные их положения не соответствуют позиции истца при оспаривании отказа в выплате страхового возмещения.

Как пояснил ответчик, у всех (100 %) агростраховщиков в Российской Федерации Правила страхования точно такие же, как и у ответчика.

Наряду с изложенным, ответчиком заявлено о пропуске истцом срока исковой давности, который составляет один год со дня подписания договора страхования (31.05.2021).

То есть, по мнению ответчика, срок исковой давности, учитывая, что исковое заявление поступило в суд 03.07.2023, истцом пропущен.

Третьим лицом (НСА) в материалы дела представлен отзыв, согласно которому НСА в удовлетворении требований просит отказать, в том числе по причине пропуска истцом срока исковой давности.

 

ПОЗИЦИЯ СУДА (первой инстанции)

В удовлетворении исковых требований отказать

Размер исковых требований, руб.: —

Размер удовлетворенных требований, руб.: —

При подписании договора у сторон не возникало споров в отношении каких-либо из его условий. При заключении договора со стороны истца договор подписан без протокола разногласий к договору, то есть истец в момент заключения договора был согласен со всеми его условиями. При согласовании условий спорного договора истец действовал в соответствии со своей волей и в своем интересе, был свободен в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий (ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Доказательств того, что истец при заключении договора страхования действовал против своей воли и не в своем интересе, что ему было отказано в изменении, исключении отдельных пунктов договора, указании дополнительных пунктов в договоре, в материалы дела не представлено.

Заявление истца о недействительности условий договора страхования несостоятельно, поскольку поведение истца давало основание ответчику полагаться на действительность сделки (п. 5 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации): собственноручные подписи истца в договоре страхования, уплата премии, направление заявления на страховую выплату, обращение истца за субсидией в Министерство сельского хозяйства, торговли, пищевой и перерабатывающей промышленности Оренбургской области.

Истец утверждает, что оспариваемые им условия договора страхования являются ничтожными ввиду того, что они противоречат публичному порядку (ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Истец в обоснование своей позиции ссылается лишь на противоречие оспариваемых условий ФЗ № 260-ФЗ и не приводит каких-либо императивных норм. Противоречие закону в силу п. 1 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации является признаком оспоримой сделки. Для квалификации сделки как ничтожной заявитель должен доказать посягательство на публичные интересы (п. 2 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Субсидия в пользу истца в виде возмещения части затрат на уплату страховой премии была выплачена в полном объеме. Соответственно, цели государственной поддержки достигнуты. При этом гарантированное получение страхового возмещения не входит в перечень целей государственной поддержки.

По мнению истца, п. 4.3 Правил страхования противоречит п. 13 ст. 2 ФЗ № 260-ФЗ. Как утверждает истец, указанные положения содержат различные понятия страхового случая.

Данное утверждение прямо опровергается содержанием п. 13 ст. 2 ФЗ № 260-ФЗ, который раскрывает понятие «утрата урожая». Положение п. 4.3 Правил страхования раскрывает понятие «страховой случай». Соответственно, приведенные истцом положения закона и договора содержат различные понятия. «Утрата урожая» — один из элементов страхового случая, юридический факт, который должен произойти в результате конкретных событий в период страхования. При этом период страхования и критерии событий устанавливаются в договоре страхования. ФЗ № 260-ФЗ устанавливает лишь правовые основы оказания государственной поддержки сельскохозяйственным товаропроизводителям и не лишает страхователя и страховщика возможности самостоятельно, по своему усмотрению определить период страхования.

Стороны самостоятельно определяют период страхования. Пунктом 1 ст. 957 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что договор страхования, если в нем не предусмотрено иное, вступает в силу в момент уплаты страховой премии или первого ее взноса.

Согласно п. 43 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», если условие договора допускает несколько разных вариантов толкования, один из которых приводит к недействительности договора или к признанию его незаключенным, а другой не приводит к таким последствиям, по общему правилу приоритет отдается тому варианту толкования, при котором договор сохраняет силу.

По мнению ответчика и третьего лица, толкование истца не подлежит применению, так как оно предполагает произвольное исключение отдельных условий договора страхования. Подход истца о начале страхования с момента подписания договора противоречит доктрине, сложившейся практике, цели страхования. Верховный Суд РФ по этому поводу высказывался неоднократно: «Институт страхования, с точки зрения своей правовой природы и экономического содержания, ориентирован на то, что при заключении соответствующего договора одна сторона (страхователь) получает гарантии защиты своих имущественных интересов в случае наступлении события, попадающего по своим критериям в категорию страхового случая, а другая сторона (страховщик), гарантируя соответствующую защиту, получает прибыль» (определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 02.06.2023 № 305-ЭС22-29440 по делу № А40-215162/2021, определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25.09.2023 № 305-ЭС22-15684 по делу № А40-192847/2021).

Довод истца о несправедливости условий страхования отклоняется, поскольку страховые выплаты по договорам страхования, заключенным в соответствии с Правилами страхования 2019 года (утв. Президиумом НСА, протокол от 15.03.2019 № 2), производятся в каждом конкретном случае с учетом обстоятельств и имеющихся доказательств.

Отсутствуют какие-либо противоречия между п. 5.2.1 договора страхования и п. 4.5.6 Правил страхования, поскольку п. 5.2.1 договора страхования устанавливает правило отсчета критериев событий для признания их страховыми, а п. 4.5.6 Правил страхования перечисляет, какие события следует считать нестраховыми.

Ссылка истца на Федеральный закон от 13.07.2015 № 224-ФЗ «О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон № 224-ФЗ) является необоснованной, поскольку в силу ч. 2 ст. 1 Закона № 224-ФЗ предметом правового регулирования данного закона не являются отношения по договорам сельскохозяйственного страхования с государственной поддержкой.

Доводам истца о ничтожности условий страхования, их противоречии положениям закона уже была дана правовая оценка в деле о взыскании страхового возмещения с участием тех же лиц (№ А40-280692/2022). Суды в данном деле признали необоснованность позиции истца о недействительности условий страхования и указали: «Несовпадение текста диспозитивной нормы закона с текстом сделки не может создавать противоречие по смыслу ст. 168 ГК РФ».

Правила страхования приняты Национальным союзом агростраховщиков в рамках его компетенции, установленной ФЗ № 260-ФЗ, и согласованы Банком России, Министерством сельского хозяйства РФ, Министерством финансов РФ в порядке, предусмотренном ч. 6 ст. 8, п. 7 ч. 4 ст. 9 ФЗ № 260-ФЗ.

Относительно применения ст. 428 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», согласно которому в тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения п. 2 ст. 428 Гражданского кодекса Российской Федерации о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента.

В то же время, поскольку согласно п. 4 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации или о ничтожности таких условий по ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В п. 10 того же постановления Пленума указано, что при рассмотрении споров о защите от несправедливых договорных условий суд должен оценивать спорные условия в совокупности со всеми условиями договора и с учетом всех обстоятельств дела. Так, суд определяет фактическое соотношение переговорных возможностей сторон и выясняет, было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным, а также учитывает уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т. д.

Суд исходит из того, что ответчик, являясь профессиональным сельскохозяйственным товаропроизводителем, мог заранее выбрать страховщика, соответствующего необходимым критериям и предлагающего подходящие ему условия договора страхования. В деле отсутствуют доказательства того, что общество обращалось к иным страховщикам и те предложили ему неприемлемые условия договора страхования.

В материалах дела также нет доказательств того, что общество при заключении договора страхования с ответчиком предлагало, а ответчик отказался иначе изложить условия договора.

На основании вышеизложенного, положения ст. 428 Гражданского кодекса Российской Федерации о вынужденном присоединении истца к предложенным ответчиком условиям договора не соответствуют представленным в материалы доказательствам.

Данный договор подписан сторонами 31.05.2021, следовательно, с учетом принципа «эстоппель», предусмотренного в том числе п. 3 ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности (п. 3 ст. 1), требования истца о признании условий договора несогласованными являются необоснованными.

Учитывая изложенные выше обстоятельства, заявленные требования удовлетворению не подлежат.

Кроме того, суд приходит также к выводу о пропуске истцом срока исковой давности.

Истец ссылается на противоречие условий договора страхования положениям закона.

Согласно п. 1 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. При этом срок исковой давности начинает течь с момента, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основаниями для признания сделки недействительной.

Об условиях договора страхования истец должен был знать на момент его подписания — 31.05.2021. Соответственно, на момент подписания договора страхования истцу должны были стать известны обстоятельства, которые он заявляет в качестве основания исковых требований. Истец обратился с настоящим иском 03.07.2023 — по истечении годичного срока с момента подписания договора страхования.

В силу п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Таким образом, оценив материалы дела, суд пришел к выводу, что условия договора, в том числе оспариваемых пунктов, согласованы сторонами, являются действительными, не посягают на публичные интересы, кроме того, истцом пропущен срок исковой давности, о котором было заявлено ответчиком и третьим лицом.

Источник: решение Арбитражного суда города Москвы